Станислав МАЦЕЛЕВИЧ: «Вспоминаю тюрьму как страшный сон»

Известный омский предприниматель рассказал «Омск-информу» о «посттюремной» депрессии, новом бизнесе и испорченных отношениях с братом.

Бывший руководитель СРО «Первая гильдия строителей», а ныне глава юридической компании Станислав Мацелевич известен не только громким уголовным делом, но и невероятным оптимизмом. Суд признал его виновным в незаконной банковской деятельности, образовании юрлица и мошенничестве, а также хищении средств, назначив 9,5 года строгого режима.

Однако предприниматель уже через пару месяцев вышел на свободу, зачлось 6,5 года пребывания в СИЗО, не потеряв веру в жизнь и в людей. Каждый его шаг становится достоянием общественности благодаря телеграмм-каналу. А недавно наделал немалого шуму пожар в Ачаире, где сгорела база отдыха Мацелевича за 15 млн рублей. Бизнесмен превратил эту трагическую утрату недвижимости в стильный перфоманс у уцелевшего камина.

 Спустя 1,5 года после выхода из тюрьмы предприниматель уже вполне адаптировался к «воле»: как и мечтал, открыл юридическую фирму, в офисе которой во время короткого перерыва между нескончаемыми деловыми встречами и побеседовал с обозревателем «Омск-информа». Собеседник, производящий впечатление скромного и даже застенчивого человека, извиняется: клиенты буквально атаковали звонками и личным присутствием. Диванчик в импровизированной приемной в неприметном, но статусном офисе в центре Левого берега все время забит посетителями. Стол руководителя компании завален документами, принадлежащими различным фирмам. Дела у «короля обналички», как его называли в прессе, наладились.

В прессе подробно освещались роскошный «дотюремный» быт Станислава Мацелевича и его заключение в СИЗО. Все это позади, поэтому мы побеседовали о нынешней жизни предпринимателя: его привыкании к жизни на свободе, о бизнесе, а также о взаимоотношениях с родными и близкими.

«Сарафанное радио приводит ко мне»

–  Станислав Викторович,  насколько понимаю, вы возглавили юридическую фирму. Довольны ли вы развитием бизнеса?

– На самом деле я вернулся к тому, чем занимался. Мне близко оказание юридических услуг. Могу помочь решить трудности, которые возникают у предпринимателей. Это доставляет мне самую большую радость. А если клиенты еще и платят деньги, то это приятно вдвойне. «Сарафанное радио» приводит ко мне новых предпринимателей. Было много ситуаций, когда приходят люди, которым я помогал до ареста. И они рассчитывают на помощь уже сейчас, в новых условиях.

У меня много идей, но не все их удается реализовать. Поскольку для нового бизнеса нужны значительные вложения. От каких-то рисков сознательно удерживаюсь. Любой, кто занимается бизнесом в нашей стране, рискует.

– Помимо юридической фирмы вы зарегистрировали ИТ-компанию. Какое из ваших предприятий вам больше нравится? Удастся ли повторить успех «Первой гильдии строителей»?

– Мне ближе то место, где мы сейчас находимся, – центр помощи бизнесу. Скорее всего, повторить финансовый успех уже не получится, но, наверно, это и правильно – надо больше времени проводить с близкими людьми.

– Рассчитались ли с долгами, 205 млн рублей, которые потребовала с вас компания «СтИнКо»?

– Задолженности так и висят, но на самом деле я никому ничего не должен. Нет ни одного человека, который бы сказал, что я его обманул. Это долги перед моими компаниями, которые рейдерски захватили и обанкротили. Никаких угрызений совести у меня нет. Эти долги погасить не удается, потому что имущество, которое сохранилось, находится под арестом.

Тюремное братство

– Не сразу привыкли к свободе?

– Адаптация происходила достаточно сложно. Эйфория первых нескольких дней после тюрьмы сменилась тяжелой депрессией, с которой я боролся на протяжении года. И только сейчас жизнь обрела новый смысл и краски. Считаю, что мне всегда везло, удача не оставляет и сейчас. У меня осталась моя семья, возможность общаться с детьми. Дочери заново узнали и полюбили меня. Младшая дочка, считай, меня не видела, пока я находился в СИЗО. Поэтому почувствовать себя отцом невероятно!

– Вспоминаете ли о пребывании в тюрьме?

– В колонию я съездил только на три недели «на экскурсию», а до этого 6,5 года провел в СИЗО. С сокамерниками мне тогда повезло: был окружен интересными людьми, известными бизнесменами и чиновниками.

С некоторыми из них мы общаемся. Но не буду называть их фамилии, чтобы ненароком не обидеть. Есть военное, а тут тюремное братство. Когда два человека ели из одной чашки, это сближает. Нигде так хорошо не узнаешь человека, как пробыв с ним на 18 кв. м на протяжении года. В условиях близкого общения все в соседях по быту начинает раздражать. Этот эффект подробно описан Юрием Сенкевичем в  книге «Путешествие на «Кон-Тики» через Атлантику», когда какие-то мелочи вызывают взрыв негативной энергии. Вообще вспоминаю неволю как страшный сон. Иногда кажется, что это было не со мной.  Все заново крутится. Я по-прежнему всем нужен, и в этом нахожу силы для работы и жизни.

Христу больше повезло с соратниками

– Вы рассказывали, что, когда появились уголовные дела, а затем арест, многие друзья отвернулись от вас. Успели обзавестись новым окружением?

– Во многом сейчас рядом со мной много новых людей. Иисусу Христу больше повезло с соратниками, у него оказался всего один предатель в окружении. У меня таковых набралось много. Но и я не Иисус Христос. Недавно встретился со своим знакомым, сотрудником полиции, который побыл короткое время в колонии и вышел чрезвычайно озлобленным на всех: на коллег, соседей, родных.

К счастью, такой злобы в себе не ощущаю. Считаю, самое главное – нужно сохранить в себе доброту к людям. На самом деле перед арестом мне некогда было думать о предательстве друзей, навалилось много работы. Один мой знакомый успел максимально остро прочувствовать горечь предательства.

– Расскажите подробнее?

– Это бывший ректор политеха Дмитрий Маевский. На него завели уголовное дело, уволили с работы. Так получилось, что в день увольнения он справлял юбилей свадьбы, и бОльшая часть гостей не пришла. Узнать такое о своем окружении само по себе неприятно.

Еще на воле, но он пережил большой стресс, ожидая возможного ареста. Надеюсь, это минует моего товарища, хотя обвинения выглядят достаточно серьезными.

Шоу на пепелище

– Что касается сгоревшей базы отдыха в Ачаире, насколько известно, вы начали ее восстанавливать?

– МЧС еще устанавливает причину возгорания. Вероятно, это как-то связано с той компанией, которая там отдыхала. У нас есть свои соображения, но озвучивать их не стану. Действительно, сразу после пожара мне звонили знакомые и предлагали помощь. Очень многим это место нравилось, и они страдают от его утраты. Это был дом, который я когда-то строил для себя, близких и друзей с большой душой и качественно. Но жалеть не приходится, это не самая большая потеря в моей жизни. Хотя конечно, очень неприятно.

– Почему не получилось застраховать имущество?

– На самом деле деревянную недвижимость страхуют неохотно. В случае ее утраты затраты на восстановление очень велики. Дом стоял больше 10 лет, пока там не собралась своеобразная компания и не случился пожар.

– Кому пришла в голову идея сделать из этого пожара целое шоу? Вы с бывшей супругой и друзьями сняли видео с бокалами на фоне уцелевшего камина под композицию Игоря Корнелюка «Город, которого нет» и выложили это в соцсети?

– Да, представляете, человек, который был там сторожем, прислал мне фотографию, где он сидит перед горящим камином на обугленной банкетке. Я, конечно же, подумал, что это такая фантасмагория. И решил, что мы с моей бывшей супругой легче переживем эту трагедию, если устроим некое шоу. И смехом перебьем наше горе. Мы хотели снять видео, по которому непонятно, что дома уже не существует. Как будто это съемка из прошлого: горящий камин, диванчик, и лишь когда камера отъезжает, становится ясно, что это все на пепелище.

 К сожалению, полностью наше горе подавить не удалось. И мы реально поплакали с Татьяной над тем, что когда-то нас так сближало. Там случилось столько хороших моментов, много воспоминаний связано с нашими детьми. И теперь этого места больше не существует.

«Сейчас меня вдохновляют дети»

– Расскажите о своих самых родных людях. Насколько мы знаем из постов в вашем телеграмм-канале, у вашей мамы отличный юмор.

– Да,  юмор у нее своеобразный, черный. На самом деле она переживает только за то, чтобы я не наделал новых глупостей, не рисковал больше своей свободой. Потому что свобода  – высшая ценность. Если ставить приоритеты по порядку, то это жизнь, чистая совесть, свобода, здоровье.

– Общаетесь ли вы с братом Владиславом, который сейчас находится в международном розыске?

– Брат пытался спасти бизнес, это требует не потребления, а вложения денег. К сожалению, это Владу не удалось. Всем известно, где он находится. Мы иногда с ним связываемся. Эта ситуация озлобила брата против меня. Он наговаривает на меня и на близких людей, что очень обидно слышать. Надеюсь, что такая реакция временная, мы еще встретимся и обнимемся, станем общаться, как раньше.

– После выхода на свободу вас приводили в восторг простые бытовые радости. А что радует сейчас?

– К сожалению, человек устроен так, что не может бесконечно долго ни страдать, ни радоваться. И поэтому ощущение невероятного счастья от еды и мягкой кровати уже в прошлом. Сейчас меня вдохновляют дети. В жизни с возрастом все окружающее блекнет, и только глазами детей можно заново научиться радоваться краскам мира.

Недавно мы с 11-летней старшей дочкой Софой ездили в Москву. И так приятно было наблюдать, как ее удивляли башни Кремля, купола церквей, Царь-пушка и Царь-колокол. Все это открыл для нее я, ее папа. 9-летняя Кира сильно не обиделась, мы привезли ей подарки. Считаю, что смысл жизни как раз состоит в том, чтобы делать близких людей счастливыми.